Недолюбленные дети растят недолюбленных детей.
Наши бабушки не смогли подарить нашим мамам достаточную любовь. Они были заняты восстановлением городов после войны, и у них не было времени на игры и ласки. Когда нет крыши над головой и нечего есть, не до игр и потешек. Наши мамы выросли с дефицитом любви: нецелованные щечки, замерзшие плечи…
Девочки, забытые на сквозняке.
Эти девочки повзрослели, стали женщинами и родили детей, чтобы восполнить годы недополученной любви. Но дети — это не банк, где можно вложить и ждать дивидендов. В детей нужно вкладываться ради их самих, без ожидания отдачи.
Любить — проще и целительней, чем не любить.
Одиночество — это когда некому дарить свою любовь. Она лежит, заброшенная, на заднем дворе души, пока ты не найдешь объект любви, чтобы дать ей жизнь. Любовь — это не обязательство, это приятный бонус, как кэшбэк в магазине.
Моя мама часто говорила: «Я положила на тебя всю жизнь», подразумевая, что много работала ради моего благополучия. Но это был её выбор. Она решила посвятить свою жизнь работе и роли матери. Она жила для себя, а не для меня.
“Понимаешь, мама, ты родила меня не для себя, а для меня. Я могу любить тебя, как дочка, а не как мать. Ты берешь меня на руки, а не наоборот. Твоя мама больше не может тебя утешить, и ты ищешь любовь у своих детей, пытаешься заслужить её. Но любовь нельзя заслужить или выклянчить. Она не растет на почве обид и претензий. Любовь — это свет. Хочешь света? Включи его сам. Люби, и свет засияет.”
Наши бабушки не смогли полностью любить наших мам, а мамы — нас. Мы, в свою очередь, рискуем недолюбить своих детей. Это как династия матрешек с хроническим дефицитом любви.
Хочется плакать и обнять своих детей, любить их без условий и ожиданий. Просто потому что у них есть щечки для поцелуев и плечики для объятий. Крутить педали внутреннего двигателя, чтобы свет любви становился ярче, освещая путь для нас и тех, кого мы любим. Пока у меня есть, кого любить, я буду любить их за то, что они есть.